Часть вторая. Миссия кардинала
Иерарх ложился спать с тяжелыми мыслями. С одной стороны ситуация начала проясняться. Во-первых, было, конечно, очень хорошо упорядочивание мнений в обществе. Он получил первые голоса в противовес авторитетному Немцу. Власть постепенно переходила в его руки. Он дергал за нужные нитки – несколько слов тому, несколько этому – Анна была за него, Рио колебался. Явно против были Немцы. Остальные были крайне инертны в проявлениях.
Прелат ждал утра – оно должно было определить первые шаги мафии на тропе войны и дать ему союзника. Кардинал знал, что среди обитателей Сан-Антонио есть специальный агент губернатора.
* * *
Утро принесло еще больше новостей, чем прошлый день.
Флибустьеры побывали в самом здании комендатуры, расправившись с официальной властью – Алекс был мертв. Город лишили лидера. Наступал миг, когда нужно было действовать.
Кардинал вышел на площадь и начал говорить. Он призывал к объединению, к мыслям об общественном, а не личном интересе. Он собирал рассеянное стадо, лишившееся пастыря. И люди стали постепенно прислушиваться к его мнению. Анна, надавив на мексиканца, привела его под покров красной мантии, заколебались остальные. Француз с Серхио и Лазарем благосклонно отмалчивались, все же предпочитая не вставать однозначно под стяг Церкви.
Было решено действовать жестко. Судить по закону и приговаривать. Суд Линча начал свою миссию.
На фоне видимого объединения начали проявляться некоторые штрихи общей картины. Во-первых, рассорились два итальянца – их конфликт вырос в открытую вражду: Энио голосовал за линчевание Серхио, тот – за повешение второго. Этот раздор вносил сумятицу в планы кардинала: он не понимал к какой группе они относятся? Спектакль двух мафий? Противоборство добра и зла? Или глупость двух честных жителей, на фоне общих потрясений выяснявших личное? О, не дай Бог так! Пасти таких овец…
Вышел на связь агент. Им оказался библиотекарь. Скромность сразу пропала, появился деловой тон. Он уведомил, что знает только о назначении кардинала и верит ему. Больше он не успел добыть информации, но предлагал действовать сообща.
И мафия, и жители знали о приезде тайного агента.
И самое главное – сглупили немцы. Арни совсем умолк, просто голосуя так же как и шеф. Мрачный юноша проспал изменение конъюнктуры – все так же ожесточенно идя против кардинала. Это было прекрасно.
Четверых из пяти мафиози прелат уже знал.
Немец со своим другом – их надо было убирать в первую очередь. Рио и Аня пытались втереться в доверие. И если арапахо здорово сработала, встав лишь на проверку, то изменение стратегии мексиканца: от перехода от Темного к девушке был слишком быстрым. Кардинал подозревал их.
Но они были ему еще нужны. Он должен был оформлять свое мнение поддержкой значимых голосов.
Единственное, что печалило испанца – разрозненность его паствы. Итальянец уже истратил право голоса за Серхио. Сириль был аморфен, хозяин таверны очень нерешителен – он метался то туда, то сюда. Агент тоже пропал…
* * *
Наконец пришел вечер. Надо было выбрать кандидатуру. Прелат предложил Марачного немца, как очевидное зло… И только тут он осознал бессмысленность своих попыток – активные были мафией. индианка и Рио быстро поменяли сторону, проголосовав не по выбору кардинала, а за библиотекаря, найдя в его тихости вину.
Четыре бандита есть. Пятым, по мысли посланца Папы был один из итальянцев. Более или менее на его сторону стали склоняться Француз и Лазарь. Кардинал решил строить политику вокруг них.
Аморфные итальянцы делали, что хотели, не считаясь ни с чем. Негр вообще стоял в сторонке молча…
Агент был приговорен.
Часть третья. Соло в пустоте
В ту ночь шел жуткий ливень. Усиленная охрана, несмотря на это, прочесывала окрестности площади, следило за домами.
Мафия так и не появилась.
У мирных был шанс.
* * *
Все тот же балкон, как и в первый день приезда. Те же прерии…
Но все уже изменилось.
Да, он был лидером, но шансов у него не было. Разрозненные голоса простых работников, их неспособность мылить масштабно… Сирил, что от него хотеть? Он получил свободу, наслаждался ей и думал только об одном – жить; жить и радоваться.
Кардинал смотрел на дождь.
Ему не на кого было опереться. Лазарь и француз были весьма свободомысленны, который из итальянцев был мафиози он не знал.
Он знал другое: это будет сегодня.
Всю свою жизнь Эухенио не боялся риска. Он жил с мечтой сделать локальный, подвластный ему мирок прекрасным. В детстве он видел себя в роли духовного лидера общества развитых людей, способных воспринять его идеи. На практике же он столкнулся со стихией, хаосом. У него не было шансов…
Сегодня…
Он сел писать письмо ростовщику и Французу – излагая свои мысли, он готовил почву для будущего города. Устранение он видел в таком порядке: немцы, Рио, Анна, наверно все-таки Эудженио. Насчет последнего он сомневался.
Прелат верил только Лазарю и Французу.
* * *
Днем из города пришла новость – главный оппонент иерерха застрелился. Его нашли на террасе подожженного им дома с письмом о его невиновности. Жаль, что он забыл зарыть кольт того же калибра, из которого был убит Русский. Тот самый кольт.
* * *
Вечер. Холодно.
Кардинал зябко потирает руки, поеживаясь и укутываясь в мантию.
Он расставил все книжки по местам, зажег камин и открыл окно.
Это должно быть так.
На столе он оставил зажженную свечу и аккуратно поправил сапоги у порога.
- Будто назавтра – улыбнувшись подумал он.
Затем он поглядел на ночное небо. Звезды мерцали приветливым огнем. Лил дождь.
Прелат встал на колени перед небольшим алтарем, сооруженным в углу комнаты и стал молиться…
Его так и нашли наутро в этой позе с кинжалом в спине.
Заключение
Кардинал не угадал – последней мафией оказался ростовщик. Рассеянная толпа добродушных, но неспособных быть единодушными мирных жителей в ярости от гибели прелата растерзала Серхио, как хозяина, имевшего доступ к его высокопреосвященству.
Мафия перебила всех, способных творить идею. Она завладела Сан-Антонио.
* * *
Испанское присутствие было устранено. Побережье стало наполняться разнородным населением, назвавшим себя американцами. Об этой истории давно забыли, но в тех краях все еще помнят грустного кардинала, проигравшего войну. Но проигравшего в неравном бою.
О судьбе четверых победителей ничего не известно. Скорее всего все они перешли на сторону Юниона в Гражданскую Войну и либо покинули те места, либо погибли в борьбе за свободу.
Во всяком случае история Сан-Антонио не говорит ничего о четверке, всколыхнувшей юг в начале века. Только упоминается об одной индианке, каждый год приносившей цветы на могилу кардинала.
Но это может быть просто совпадение.