"Неправильная" история.

Первый раз Василий услышал это о себе, когда ему было далеко за двадцать. Он выходил из дома подышать свежим воздухом после неудачной попытки отремонтировать старый транзистор. Соседка, большой авторитет на нашей лестничнной площадке, обладательница турецкого унитаза и йоркширской кошки, посмотрев на него изучающим взглядом сказала "Вы, молодой человек, какой-то "неправильный"!", и пояснила, что в моём возрасте возиться со всяким хламом, вместо того чтобы ухаживать за красивыми девушками - "Фи-и". А вспомнив модное слово, добавила - "это нонсенс"!
Она знала, что говорит! Потому что когда он попытался объяснить девушке, с которой хотел поближе познакомиться, разницу между проводником и полупроводником, она открыла рот, чтобы что-то сказать, потом повернулась и ушла. Без слов было ясно, что она хотела сказать, мол, "неправильный" ты какой-то. А потом - "пошло-поехало". Когда ему взбрело в голову собирать камушки - не помню. Ни на морском берегу, ни при раскопках или на приисках. Подбирал на улице, во дворе понравившийся камушек и нёс домой. А дома выкладывал из них что-то, или строил из них странные башенки, арки, стены, крепости - что в голову придёт. Помогали ему в этом ребятишки - несли это добро пригоршнями, панамками, а иногда и по одному. Прелесть заключалась в том, что каждый день, сломав и разрушив вчерашнее, можно было приступить к новому строительству.
Кончилось всё плачевно. Приехала сестра и пока он был на работе, собрала все его сокровища в несколько вёдер и выбросила, о чём ему радостно и сообщила. Когда он выразил возмущение, она поджала губы и уехала, ничего не сказав. Он конечно понял, что она не захотела сказать. "Неправильный" ты брат, какой-то. Так и продолжалось. Он постоянно что-то делал неправильно, в друзья ему никто не набивался и он оказался в одиночестве, хотя и не страдал от этого.
Но однажды всё переменилось. В соседнем подъезде поселился человек с мужественным лицом и с крепкими, в ссадинах, руками. "Серьёзный, правильный человек, с ним каши не сваришь" - подумал он. Но это длилось недолго, до тех пор, пока он со мной первый поздоровался и улыбнулся. Мы стали здороваться и разговаривать о всякой всячине. Скоро выяснилось, что он такой же "неправильный" как и я, а может и больше. Что стоило только его организация обеда. Он был твёрдо уверен, что начинать обед надо со вторых блюд, затем следовал компот и только потом первое блюдо. После посещения его квартиры Василий понял, что сам он только наполовину отвечает слову "неправильный". В однокомнатной квартире нового знакомого стояли: кровать, письменный стол, заваленный различными деталями, проводами, транзисторами и резисторами, паяльными принадлежностями и инструментом - но большую часть комнаты занимал мотоцикл "ИЖ", полуразобранный и жалкий. Поинтересовавшись у него, неужели не нашлось человека, который бы ахнул, увидев эту "ненормальность", и не выкинул всё это на помойку, "коллега" рассказал удивительную историю. В молодости он был лётчиком-истребителем. Авиацию любил, имел завидное здоровье и уже тогда был немножко "неправильным". Купил мотоцикл и, всё свободное время, ездил по окрестностям, но не по асфальтовым трассам, а с картой и компасом по неезженным дорогам. После поездок возился с мотоциклом, постоянно что-то улучшая в механизмах. Несмотря на протесты жены и дочери, мотоцикл держал в квартире и одна из комнат полностью превратилась в мастерскую.
Время было бурное, страна вступала в космическую эпоху и люди, занимающиеся подбором кадров, не могли пройти мимо крепкого, думающего лётчика-профессионала. Он был зачислен в отряд космонавтов.
Прошли год и два. Дни были заняты учёбой, тренировками, экзаменами, освоением премудростей космоса. Он считался, как-бы, в командировке, с родными почти не виделся и семья как-то сама-собою распалась. Времени катастрофически не хватало, но 1-2 часа в неделю он колесил по окрестностям. Дальше выезжать было не велено.
А за полгода до окончания одной из программ, случилось несчастье. Урвав пару часиков у сумасшедшей подготовительной гонки, рванул на мотоцикле по ямам и ухабам просёлков, и, пересекая шоссейку, попал в дорожную ситуацию, в которой как всегда, главным становится случай. Может убить, может помиловать.
Потом госпиталь, операции, реабилитация, медицинские комиссии. Словом остался живой и на своих ногах. Был отчислен из отряда, но добился, чтобы оставили в кадрах на нелётной работе. Служил в авиации, но на земле. На армейскую пенсию вышел в зрелом, работоспособном возрасте.
Вместо того, чтобы спиться, опуститься до уровня нормального, даже уважаемого пьянчужки, стал опять вести "неправильную" жизнь, в простонародье именуемой "дурью".
Всё время до очередного отпуска он из старья делал какие-то приборы, аппараты, ремонтировал радио и телеприёмники, компьютеры и прочую аппаратуру. Всё это, разумеется, из "любви к искусству", безвозмездно! Одновременно он приводил мотоцикл в полную боевую готовность, закупал всё необходимое для очередного путешествия. География поездок расширилась: Средняя Азия, Прибалтика, Западная и Восточная Сибирь, Кавказ, Урал. Но самое примечательное состояло в том, что все эти поездки он совершал в одиночку, никаких групп и пассажиров, а стало быть никакой поддержки и помощи ждать было неоткуда в случае различных ситуаций. Особое расположение соседей к нему и Василию случилось после того, когда они сделали для местных тинейджеров электрогитару с усилителем и просими причиндалами. Расположение же соседей выразилось в признаниях, что и они тоже вели себя, как бы неправильно. Например, один признался, что собирал старые чернильные пёрышки, другой каждую весну находил новые места обитания соловьёв и уверял, что соловьи не лишены тщеславия и селятся там, где их могут услышать люди.
Словом, все люди, независимо от возраста и положения, немножко "неправильные". О чём и свидетельствует эта "неправильная" история.

TERMIT, Коаф Юнайтед(Премия:K69=10|)